г.Санкт-Петербург.

Состояние обороны Крымского фронта перед немецко-фашистским наступлением в мае 1942 года.

Весну 1942 г. советский народ встречал в упорной борьбе с фашистами на всех 9 фронтах, растянувшихся по нашей территории от Баренцева до Черного морей. К этому времени внутреннее положение СССР и состояние его Вооруженных Сил заметно укрепилось. Перебазированные в восточные районы промышленные предприятия стали наращивать темпы выпуска военной продукции. Это позволило улучшить техническую оснащенность советских войск и провести в Вооруженных Силах ряд мероприятий по организационному совершенствованию. Значительно возросла численность наших Вооруженных Сил. В действующей армии насчитывалось 5500 тыс. человек, 43640 орудий и минометов (без учета 50-мм минометов), 1220 установок реактивной артиллерии, 4065 танков, 3160 боевых самолетов. Однако было еще очень много легких танков и самолетов устаревших конструкций. В целом же Советская Армия еще не достигла технического превосходства над врагом и по-прежнему уступала немецкой армии в подвижности.
Военно-политическая обстановка в Западной Европе весной 1942 г. благоприятствовала развертыванию вооруженными силами США и Англии активных наступательных действий. Но правящие круги союзников не торопились оказывать помощь Советскому Союзу. Они затягивали открытие второго фронта в Европе, рассчитывая добиться истощения Германии и Советского Союза.
Гитлеровские стратеги, уверенные в том, что второй фронт не будет открыт, готовили крупное наступление на советско-германском фронте. Они, как и прежде, ставили цель окончательно разгромить Советскую Армию и закончить войну против СССР в 1942 г. Однако фашистская армия уже не могла развернуть наступление одновременно на нескольких направлениях, как это было в 1941 г. Большие потери, которые понесла немецкая сухопутная армия и которые не удалось целиком восполнить, вынуждали гитлеровское руководство ставить перед собой и решать последовательно одну задачу за другой. Цель и общий замысел новой наступательной кампании на Востоке были сформулированы в директиве Гитлера № 41 от 5.04.42 г. По этой директиве, вначале имелось в виду развернуть «главную операцию» на южном крыле советско-германского фронта «с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет». В центре советско-германского фронта, где наши войска располагали значительными силами, противник предполагал первоначально вести сдерживающие действия и частные наступательные операции, имея в виду обеспечить подготовку и проведение с осени 1942 г. решительных наступательных действий на Москву с целью победоносно закончить войну против СССР.
Таким образом, по замыслу гитлеровского руководства, фашистская армия в летнем наступлении 1942 г. должна была добиться целей, которые были поставлены в плане «Барбаросса». При этом главный удар враг предполагал нанести на южном крыле.
До наступления главных сил на южном крыле советско-германского фронта гитлеровское командование решило улучшить здесь оперативное положение своих войск. Оно полагало овладеть всем Керченским полуостровом, а затем Севастополем, и тем самым освободить застрявшую в Крыму 11-ую немецкую армию для боевых действий на других участках фронта. Следует сказать, что гитлеровское руководство придавало большое значение захвату Крыма. Вот что писал по этому поводу в своих мемуарах командующий 11-й немецкой армией Э.Манштейн: «… Армия должна была занять Крым, причем эта задача представлялась особенно срочной. С одной стороны, ожидали, что занятие Крыма и его военно-морской базы Севастополя возымеет благоприятное воздействие на позицию Турции. С другой стороны, и это особенно важно, крупные военно-воздушные базы противника в Крыму представляли собой угрозу жизненно важному для нас румынскому нефтяному району».
Для осуществления всех этих планов фашистское командование значительно увеличило численность своих войск на Востоке. К маю 1942 г. Германия и ее союзники сосредоточили на советско-германском фронте 6200 тыс. человек, до 43 тыс. орудий и минометов, около 3230 танков и штурмовых орудий, почти 3400 боевых самолетов.
В этих условиях советское руководство планировало на лето 1942 г. в качестве основного способа действий советских войск стратегическую оборону. Предполагалось активными оборонительными действиями сорвать удар противника, нанести ему поражение и тем самым создать условия для перехода Красной Армии в наступление. При этом было решено провести несколько частных наступательных операций под Ленинградом, в районе Демянска, на смоленском и на льговском направлениях, в районе Харькова и в Крыму.
Советское командование уделяло большое внимание совершенствованию обороны войск. Укреплялись старые и создавались новые тыловые оборонительные рубежи. Началось строительство укрепленного рубежа в тылу Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. Создавались укрепления вокруг Воронежа, Ростова, Саратова, Сталинграда и других городов. Ставка произвела некоторые изменения и в руководстве войсками действующей армии. В частности, с целью объединения усилий войск, действовавших в Севастополе, на Керченском полуострове, и войск, оборонявших Кавказское побережье, в апреле было создано Северо-Кавказское направление, которое возглавил Маршал Советского Союза С.М.Буденный (членом Военного Совета был назначен адмирал И.С.Исаков, начальником штаба - генерал-майор Г.Ф.Захаров).
Таким образом, к весне 1942 г. общее положение советских войск на советско-германском фронте несколько улучшилось по сравнению с летом и осенью 1941 г. Повысился уровень технического оснащения советских войск, более совершенной стала их организационная структура. Предвидя возможный переход германских войск к активным действиям, советское командование всемерно готовилось к предстоящим боям, прекрасно понимая, что предстоит тяжелая борьба за стратегическую инициативу.

Положение на Крымском фронте в начале мая 1942 года.

На Керченском полуострове, освобожденном от немецко-фашистских захватчиков в начале января 1942 г. в результате успешной Керченско-Феодосийской операции, у нас было сосредоточено три армии: 44-я, 47-я и 51-я. В конце января войска на полуострове были сведены в Крымский фронт, командующим был назначен генерал-лейтенант Д.Т.Козлов, членом Военного Совета дивизионный комиссар Ф.А.Шаманин, начальником штаба генерал-майор Ф.И.Толбухин. Постоянным представителем Ставки на Крымском фронте являлся начальник Главного политического управления Красной Армии армейский комиссар 1 ранга Л.З.Мехлис.
Всю зиму и часть весны 1942 г. войска фронта вели тяжелые наступательные бои в районе Феодосии и на Ак-Монайском перешейке. Крайне малая полоса фронта, совершенно открытая местность – все это ограничивало возможность наступающих войск в маневрировании, вынуждало к необходимости штурмовать укрепления противника «лобовыми» атаками. Это приводило к большим потерям в живой силе и технике наших войск. Все попытки прорвать линию фронта северо-восточнее Феодосии и затем деблокировать Севастополь с суши успеха не имели.
Исходя из сложившейся обстановки и угрозы наступления противника на керченском направлении, Ставка 13 апреля дала указание командованию Крымского фронта временно прекратить наступательные действия. При этом Ставка указывала, что задача освобождения Крыма остается в силе, и, готовясь к ее осуществлению, надо одновременно создать прочную оборону. Однако это указание командованием Крымского фронта полностью не было выполнено. Войска фронта перешли к обороне, но в ее организации было много серьезных недостатков.
Крымский фронт располагал значительными силами – 17 дивизиями. Войска фронта оборонялись в полосе 27 км и имели высокую плотность. К 8 мая дивизии строили свои боевые порядки по существу в один эшелон. В первом эшелоне обороны стояло 8 дивизий (236-я, 320-я, 400-я, 398-я, 276-я стрелковые дивизии, 63-я и 77-я горно-стрелковые дивизии). В армейском резерве было четыре стрелковых дивизии (271-я, 138-я, 157-я и 404-я). В резерве фронта также было четыре стрелковые дивизии (224-я, 396-я, 390-я и 156-я), четыре танковые бригады (39-я, 40-я, 55-я и 56-я), три стрелковые бригады (12-я, 143-я и 83-я бригада морской пехоты), 72-я кавалерийская дивизия и 13-й и 54-й мотострелковые полки. Таким образом, оперативная плотность первого эшелона составляла 1 дивизия на 4 км фронта, а с дивизиями армейского резерва – 1 дивизия на 1,6 км.
Резервы находились близко от переднего края обороны: армейские в 6-10 км, большинство фронтовых – в 12-20 км. При этом все армейские и часть фронтовых резервов располагались западнее армейского тылового рубежа и главным образом в центре и в северной части Ак-Монайского перешейка. Только одна 156-я стрелковая дивизия находилась западнее Керчи, примерно в 70-80 км от переднего края.
Таким образом, боевые порядки войск на фронте были сильно переуплотнены, резервы находились очень близко к переднему краю. Такое расположение, в случае вклинения противника в нашу оборону, приводило к преждевременному втягиванию резервов в бой, сильно затрудняло свободу маневрирования частями. Кроме того, переуплотнение наших войск приводило к излишним потерям личного состава и техники от артиллерийского обстрела и бомбежки противника. Несмотря на приказ Ставки о переходе к прочной обороне, войска Крымского фронта продолжали по существу сохранять боевые порядки, рассчитанные на ведение наступательных действий.
Войска Крымского фронта располагали значительными по тому времени силами. На фронте было 925 полевых орудий разного калибра, 1026 минометов (без учета минометов калибра 50-мм), 72 реактивных установки. Таким образом, плотность орудий на 1 км фронта была 31 орудие, а минометов 34. Плотность противотанковых орудий на 1 км составляла 8 орудий, что позволяло создать на основных танкоопасных направлениях – 10-15 орудий на 1 км фронта. В системе артиллерийского огня много внимания уделялось уничтожению противника еще на подходе и перед передним краем путем постановки заградительного и сосредоточенного огня. Боевые порядки артиллерии были построены с достаточным эшелонированием в глубину, что позволяло оказывать непрерывную поддержку пехоте в случае вклинивания противника. Управление артиллерией было централизовано, из артиллерии усиления созданы армейские группы.
Однако в системе огня и в управлении артиллерией были и существенные недостатки. Так, например, опорных противотанковых пунктов организовано не было, противотанковые орудия были равномерно распределены по всему фронту. Преимущество фланкирующего огня использовалось недостаточно. Линии связи внутри артиллерийских частей и со стрелковыми частями и соединениями были проложены в основном вдоль дорог и слабо зарыты в землю. Радиостанции из-за разрядки аккумуляторов не работали.
Боеприпасами артиллерия была обеспечена вполне удовлетворительно. На огневых позициях и на складах имелось от 2,5 до 5 боевых комплектов боеприпасов для орудий основных калибров. Мало было боеприпасов для минометов калибра 82-мм и 120-мм – от 0,2 до 1 боекомплекта.
На Крымском фронте было четыре танковых бригады и три отдельных танковых батальона, в которых насчитывалось на утро 8 мая 238 танков. Большинство этих танков было устаревших марок. Следует также сказать, что в течение зимы и весны многие танки Крымского фронта неоднократно восстанавливались и ремонтировались после неудачных наступательных операций, поэтому материальная часть их не могла быть в хорошем состоянии.
Перед немецким наступлением на Крымском фронте, как это видно из доклада генерал-майора С.К.Горюнова, было 209 истребителей и 140 бомбардировщиков разных типов. Всего 349 самолетов. Однако большинство самолетов было устаревших марок, материальная часть многих авиачастей была основательно изношена. Особенно это касалось истребителей. Расположение авиационных боевых частей и устройство тыла имело ярко выраженный наступательный характер. Многие аэродромы были расположены близко к переднему краю. Плана использования военно-воздушных сил в оборонительной операции разработано не было. Командующий авиацией Крымского фронта генерал-майор Е.М.Николаенко допустил распыление сил авиации по всем трем армиям. Узкий фронт в этих условиях давал полную возможность единого централизованного руководства, но этого сделано не было. Для обслуживания 8 аэродромов, находящихся на Керченском полуострове главным образом с истребительной авиацией, было привлечено 16 батальонов аэродромного обслуживания. Тыл авиации на Керченском полуострове был перегружен. Необходимо также указать, что накануне немецкого наступления лучшая истребительная авиация была переброшена в Керчь для прикрытия порта и города, что, естественно, ослабило прикрытие с воздуха наших сухопутных частей переднего края.
К началу оборонительной операции на Крымском фронте были значительные силы противовоздушной обороны, которые состояли из двадцати отдельных артиллерийских зенитных дивизионов и одной бригады (15-я бригада ПВО). В этих частях насчитывалось 244 зенитных орудия калибра 76- и 85-мм и около 30 орудий малого калибра (40- и 37-мм). В распоряжении фронта также было около 170 зенитно-пулеметных установок и крупнокалиберных пулеметов, большинство которых, по распоряжению представителя Ставки армейского комиссара 1 ранга Л.З.Мехлиса, было распределено по стрелковым дивизиям, где был большой некомплект штатного зенитного вооружения.
Командование Крымского фронта, заботясь о предстоящих наступательных боях, не уделяло достаточного внимания инженерному оборудованию местности, созданию оборонительных сооружений. Так, например, на участке 63-й горно-стрелковой дивизии 44-й армии по состоянию на 7 мая окопы и ходы сообщений на переднем крае сделаны были очень узкими и местами мелкими. Что затрудняло встречное движение. В окопах почти отсутствовали бойницы для стрелков. Проволочные заграждения перед окопами зачастую отсутствовали. Минные поля, инженерные сооружения, командные пункты, огневые позиции орудий, пулеметов замаскированы были очень плохо. К этому надо добавить, что командные и наблюдательные пункты командиров частей и соединений близко располагались к переднему краю, они долгое время не менялись и, как показали дальнейшие события, хорошо были известны противнику.
Основу главной полосы обороны составлял акмонайский укрепленный рубеж, который находился в 2-5 км восточнее переднего края. Основу этого рубежа составлял противотанковый ров, который прикрывался огнем артиллерии и пулеметов из ДОТ-ов и ДЗОТ-ов. Перед рвом были сооружены минные поля. Этот рубеж должны были оборонять части 151-го укрепленного района в составе 341-го, 342-го, 343-го и 344-го отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов, которые прибыли на Керченский полуостров в начале апреля. Согласно приказу Крымского фронта, частям укрепленного района выделялись для усиления 224-я и 396-я стрелковые дивизии. Кроме того, они должны были поддерживаться двумя артиллерийскими полками и пятью огнеметно-фугасными ротами. Но, к сожалению, строительство акмонайского укрепленного рубежа закончено вовремя не было. Многие из сооружений были плохо замаскированы, резко выделялись на местности. Части укрепленного района стали занимать боевые участки только с утра 4 мая, при этом они не имели положенных по штату станковых пулеметов (128 штук) и 45-мм орудий (32 шт.). Кроме этого, имеющиеся 76-мм орудия были обеспечены панорамами только на 50%, к 82-мм минометам совершенно отсутствовали боеприпасы.
По линии Турецкого вала, что в 50 км восточнее переднего края, создавалась вторая полоса обороны, а вокруг г.Керчи – укрепленные обводы. Но эти работы в начале мая были далеки от завершения. Позиции на Турецком валу и керченские обводы очень вяло оборудовались в течение зимы и весны 1942 г. воинскими частями, а также мобилизованным для этой цели местным населением. Для строительства укреплений не хватало техники и особенно строительных материалов, главным образом, леса, который на Керченском полуострове полностью отсутствовал.
Тыловые части и учреждения Крымского фронта работали в очень сложных условиях. Снабжение войск фронта здесь в основном зависело от морских перевозок. Из-за активных действий авиации противника, а также из-за морских мин, которые устанавливали фашисты в морском пространстве около Керчи, перевозки на судах приходилось осуществлять с большим риском. Особенно тяжело стало с морскими перевозками в конце апреля. 28 апреля Военный совет Крымского фронта вынужден был принять решение об усилении подвоза грузов по сухопутным дорогам Таманского полуострова с последующей перевозкой на кораблях и паромах через Керченский пролив. Этот путь снабжения был неудобным, он поглощал большое количество транспортных средств фронта, требовал выделения для улучшения дорог новых автодорожных и инженерно-строительных частей. Вследствие этого снабжение войск Крымского фронта было нерегулярным. В течение зимы и весны 1942 г. части фронта постоянно испытывали недостаток в топливе, продуктах питания, фураже. Неудовлетворительно обстояло дело даже со снабжением частей переднего края пресной водой.
Новое пополнение личного состава на фронт поступало с задержками и, самое главное, слабо обученным. Прибывающий личный состав требовал дополнительной боевой подготовки в течение 10-15 дней. Но и эта дополнительная подготовка не выправляла положение. Из донесений командиров, политработников частей и инспектирующих видно, что личный состав фронта, особенно в стрелковых подразделениях, слабо был обучен окапываться, правильно использовать в бою местность, не умел эффективно вести огонь из личного оружия. Очень слабо был подготовлен младший командный состав.
Говоря о недостатках на Крымском фронте, следует сказать, что они в какой-то степени усугублялись здесь еще деятельностью представителя Ставки армейского комиссара 1 ранга Л.З.Мехлиса. Прибыв на Крымский фронт в конце января и имея высокие полномочия, Л.З.Мехлис стал грубо вмешиваться в дела управления войсками. Он часто подменял командующего фронтом, требовал выполнять свои приказания часто через голову прямых начальников, создавал в работе сумятицу и нервозность. В связи с неудачными наступательными боями на Крымском фронте зимой и весной 1942 г. представитель Ставки вмешивался в кадровые вопросы, часто без достаточных оснований он снимал и понижал в должности многих командиров и политработников. 10 марта был освобожден от должности начальника штаба фронта генерал-майор Ф.И.Толбухин, впоследствии прославленный советский полководец, Маршал Советского Союза.
Таким образом, в начале мая 1942 г. Крымский фронт располагал значительными силами в личном составе и боевой технике. Получив приказ Ставки на оборону, командование фронта по существу его не выполнило, сохранив боевые порядки войск для наступления. Слабо занималось оно и вопросами инженерного оборудования местности, строительством оборонительных рубежей. Тяжело было на Крымском фронте со снабжением войск. Нельзя признать удовлетворительным и положение с общим руководством на Крымском фронте в связи с неумелой деятельностью представителя Ставки Л.З.Мехлиса.

План гитлеровского командования по захвату Керченского полуострова.

К началу мая 1942 г. гитлеровское командование разработало операцию по захвату Керченского полуострова, присвоив этой операции кодовое название «Охота на дроф». Согласно плану, главный удар по советской обороне наносился 30-м армейским корпусом в составе 132-й, 50-й, 170-й пехотных дивизий, 28-й егерской дивизией и 22-й танковой дивизией на южном участке Крымского фронта вдоль побережья Черного моря. 46-я пехотная дивизия совместно с 19-й румынской кавалерийской дивизией и 8-й румынской кавалерийской бригадой одновременно должны были, по замыслам гитлеровского командования, имитировать наступление на участках нашей 51-й и 47-й армий.
Дивизии противника на главном направлении удара были значительно усилены. Так, например, 132-й пехотной дивизии придавались: один артиллерийский полк, усиленный минометными батареями, минометный дивизион (тяжелых минометов), дивизион штурмовых орудий, зенитный дивизион и три саперных батальона. Этим дивизиям дополнительно к полевой артиллерии придавалась зенитная артиллерия, которая также должна была вести стрельбу по наземным целям. Таким образом было достигнуто численное превосходство над советской артиллерией на данном участке.
Для облегчения прорыва нашей обороны на участке 44-й армии немецкое командование спланировало тактический десант на шлюпках численностью до батальона, который должен был высадиться на берег восточнее горы Ас-Чалуле, в тылу наших войск, находящихся на переднем крае обороны.
После прорыва главной полосы нашей обороны в образовавшуюся брешь должна была вводиться 22-я танковая дивизия. Эта дивизия, пройдя укрепленную полосу, согласно плану, потом основными силами делала поворот на север и, выйдя к Азовскому морю в районе Ак-Монай, должна была окружить части 51-й и 47-й армий. Другая группа немецких войск после прорыва нашей обороны должна была быстро двигаться на позиции Турецкого вала и захватить их. Для этого немецкое руководство создало подвижную группу, усиленную танками и артиллерией.
Главную роль в этой операции должна была сыграть авиация. 28 марта 1942 г. начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Ф.Гальдер, будучи на совещании у Гитлера по поводу замыслов летней кампании, записал в своем дневнике: «Крым. Керчь – сосредоточение основных сил авиации». Гитлеровское руководство сосредоточило против наших войск только на аэродромах Крыма до 400 самолетов (около 300 бомбардировщиков и 100 истребителей). Кроме этого в распоряжении фашистов в Крыму было до 100 транспортных самолетов. Для операции «Охота на дроф» привлекалось также до 160 бомбардировщиков и 120 истребителей с аэродромов Азовского побережья. Таким образом, для боевых действий на Керченском полуострове было сконцентрировано до 500 бомбардировщиков и более 200 истребителей. Итого 700 самолетов. Благодаря близости немецких аэродромов к переднему краю и увеличению количества самолетов, противник создал высокую интенсивность использования своих военно-воздушных сил на этом направлении, что позволяло даже бомбардировщикам делать несколько вылетов в день, не говоря уже об истребителях.
Необходимо также отметить, что для скрытия своих намерений в проведении операции немецкое командование разработало и осуществило целую серию дезинформирующих мероприятий. С этой целью в северной части перешейка создавались ложные артиллерийские позиции, склады, укрытия для танков, мосты. Создавалась видимость сосредоточения войск на северном фланге немецкой армии, для чего использовались саперные и строительные войска. На правом крыле нашего фронта, на Сиваше, фашисты производили демонстративные действия с целью изобразить подготовку шлюпочного десанта. При всем этом действительное расположение войск тщательно маскировалось.
Каково же общее соотношение сил было на Крымском фронте к началу немецкого наступления? Считается, что силы Крымского фронта в отношении противника были в нашу пользу в следующих пропорциях: в пехоте 2:1, артиллерии 2:1, минометах 1,5:1. В танках было приблизительно равенство. Что касается авиации, то количественное преимущество к началу операции было на стороне противника примерно в соотношении 2:1.
Превосходство сил Крымского фронта над противником в пехоте, артиллерии, наличие значительного количества танков и авиации приводило командование фронта и особенно представителя Ставки к недооценке сил и способностей противника.
В советской исторической литературе, не говоря уже о западной, широко распространено мнение, что Крымский фронт имел преимущества над противником в танках и равенство в авиации. Необходимо сказать, что количество этой боевой техники в частях Крымского фронта обычно завышается. Так, например, книга «Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткая история» указывает, что на Крымском фронте было 350 танков и 400 самолетов. Данные цифры не соответствуют действительности, ибо, как уже указывалось, на утро 8 мая на фронте было 238 танков. Что же касается количества немецких танков, то, как показали дальнейшие события, их не могло быть меньше наших. Как уже говорилось, количество советских самолетов перед немецким наступлением составляло 349.
Но почему же авторы «Краткой истории» указывают 400 самолетов? В это число, по всему видно, вошли самолеты 6 авиационных истребительных полков общей численностью около 60 машин, которые прибыли на Крымский фронт двумя группами в ходе оборонительной операции. Следует сказать, что летный состав, прибывший на новых самолетах, подготовлен был слабо и не имел боевого опыта. Эти самолеты в основном и прикрывали наши отходящие войска в районе Керчи, ибо авиация, базировавшаяся на Керченском полуострове, в первые же дни боев была подавлена и обескровлена.
Как видим, план гитлеровского командования по захвату Керченского полуострова не представлял чего-то нового в оперативном искусстве, но он использовал главный недостаток нашей обороны – линейное расположение войск и незначительную глубину их боевых порядков.

Мероприятия командования Крымского фронта по отражению фашистского наступления.

Догадывалось ли советское командование о предстоящем немецком наступлении на Керченском полуострове и принимало ли оно меры к укреплению своей обороны? В ряде послевоенных книг советских исследователей и мемуаристов иногда проводится мысль, что немецкое наступление для командования Крымского фронта началось внезапно. Это неверно. Сведения о готовящемся наступлении противника в разведотдел штаба фронта стали поступать с середины апреля. Разведсводки штаба фронта отмечали значительную перегруппировку войск врага, подтягивание к акмонайскому рубежу из глубины Крыма большого количества танков, отмечалось также интенсивная разведка противником нашей обороны, проделывание проходов в своих минных полях и проволочных заграждениях. При этом отмечалось, что основная концентрация немецких войск происходила против нашего левого крыла фронта.
Особенно важными были показания перелетевшего на нашу сторону летчика-хорвата, насильно мобилизованного в немецкую армию. 4 мая во время допроса, который вел Маршал Советского Союза С.М.Буденный, летчик показал, что наступление фашистских войск на Керченском полуострове начнется 10-15 мая, что после захвата Крыма фашистское командование собирается нанести удар на Ростов и на Северный Кавказ.
Уже с 20 апреля командование Крымского фронта начинает принимать меры по усилению нашей обороны. Так, например, некоторые части и соединения начинают отводиться во второй эшелон. При этом характерно, что вся артиллерия, в том числе и та, которая поддерживала части, отводимые во второй эшелон, оставалась на прежних огневых позициях и продолжала поддерживать части переднего края. Разрабатываются контрудары нашими вторыми эшелонами в различных вариантах в случае вклинения противника в нашу оборону, укрепляются огневые позиции артиллерии, принимаются меры для улучшения противотанковой обороны: выделение войскам противотанковых гранат, бутылок с горючей смесью, установка дополнительных минных полей и т.д.
Но, как видим, меры, которые принимало командование Крымского фронта, не носили решительного характера. Основной недостаток обороны – линейность ее построения, перенасыщенность переднего края войсками и недостаточная глубина боевых порядков – продолжал иметь место. Неужели в штабе Крымского фронта не видели этого основного недостатка в обороне? Бывший начальник оперативного отдела штаба фронта В.Н.Разуваев в своем письме к автору сообщал, что после указаний Ставки в штабе был разработан план о временном переходе к обороне по рубежу акмонайских позиций и в глубине по рубежу Турецкого вала, куда и должна была выйти 47-я армия и ряд частей. Командование фронта было согласно с этими предложениями, однако представитель Ставки Л.З.Мехлис с этим планом не согласился, его не утвердил и рассматривал, как вредный. После оставления Керченского полуострова, когда представитель Ставки и командование Крымского фронта были вызваны для доклада в Москву, генерал-майор П.П.Вечный этот план, изложенный на оперативной карте, захватил с собой и там его представил.
Несмотря на то, что командование Крымского фронта знало о концентрации крупных сил противника на нашем левом крыле фронта, правильных выводов об участке немецкого прорыва и направлении дальнейшего наступления противника заранее сделать оно не сумело. Наступление ожидалось в центре Крымского фронта при общем направлении вдоль железной дороги Владиславовка-Керчь. Поэтому в первую очередь укреплялось это направление. Сюда шла и основная масса пополнения. К примеру, 157-я стрелковая дивизия, стоявшая во втором эшелоне, в самом центре фронта, с 10 апреля по 5 мая получила 2654 человека рядового и младшего командного состава, а 63-я горно-стрелковая дивизия, стоявшая на левом фланге 44-й армии, за этот же срок получила только 228 человек. С учетом этого вероятного направления планировались и контрудары вторыми эшелонами. С возможностью наступления противника из района Дальние Камыши вдоль Черного моря командование стало считаться только в самые последние дни.
Между тем южный участок Крымского фронта, особенно там, где держала оборону 63-я горно-стрелковая дивизия 44-й армии, был наиболее слабым. Эта дивизия в предыдущих наступательных боях понесла большие потери и имела более 40% некомплекта в людском составе. Бойцы и командиры дивизии устали от многодневных боев и нуждались хотя бы в коротком отдыхе. О слабой боеспособности 63-й горно-стрелковой дивизии было известно командованию Крымского фронта и представителю Ставки. Вот что писал в своей докладной записке в штаб Крымского фронта один из инспектирующих командиров: «Я считаю, что настал момент, когда необходимо либо полностью вывести 63-ю горно-стрелковую дивизию во второй эшелон (и это самое лучшее) или хотя бы по частям. Ее направление – это направление вероятного удара противника».
Говоря о слабой боеспособности этой дивизии, необходимо остановиться еще на одном существенном недостатке. Как известно, успех боя во многом зависит от постановки начальником боевой задачи, от быстрого доведения изменений задачи во время боя. Для этого необходимо, чтобы личный состав был обучен и хорошо понимал своих начальников. Известно, что еще великий русский полководец А.В.Суворов говорил, что «каждый воин должен понимать свой маневр». Но, к сожалению, в 63-й горно-стрелковой дивизии боевые задачи до каждого воина довести полно и доходчиво было очень трудно из-за того, что на 47% дивизия состояла из воинов кавказских национальностей, которые слабо знали русский язык, а 400 человек из них совершенно его не знали.
Между тем, обстановка на левом крыле Крымского фронта становилась все более тревожной. 6-7 мая советское командование пришло уже к вполне определенным выводам. В этом отношении интересны данные докладной записки помощника начальника оперативного отдела штаба Северо-Кавказского направления от 7 мая. Вот основные выводы этого документа:
- наступление противника следует ожидать 8-9 мая силами трех дивизий и одной
  танковой дивизии на участке 44-й армии;
- возможен массированный удар самолетов;
- возможна высадка десанта на шлюпках.
Как мы видим, оперативный план гитлеровского командования был по сути дела раскрыт накануне немецкого наступления. В этой обстановке командование Крымского фронта решило пойти на ряд существенных дополнительных мер. 6 мая начальник штаба фронта генерал-майор П.П.Вечный обратился в Военный совет фронта с предложением о выводе в резерв 47-го армейского полевого управления с подчинением ему войск 151-го укрепленного района, дивизий и бригад фронтового подчинения. 7 мая, как сообщает в своем докладе командующий артиллерией Северо-Кавказского фронта генерал-майор С.А.Краснопевцев, по этому поводу была отдана директива, но осуществить ее из-за недостатка времени было уже невозможно.
Таким образом, командование Крымским фронтом знало о готовящемся наступлении противника и проводило некоторые мероприятия по укреплению своей обороны. Но, к сожалению, в действительности, это были полумеры, на решительную и необходимую перестройку боевых порядков войск командование фронта своевременно не пошло.